Ноубл пожал плечами:
– К сожалению, одной из них это удается.
Сабер положила руку ему на плечо:
– Зато вот эта леди тебя любит.
Он поцеловал ее в лоб.
– Добро пожаловать домой, сестренка!
* * *
В Каса дель Соль состоялось настоящее торжество, когда вакерос и их семьи собрались приветствовать сеньориту Сабер. Столы ломились от яств, ночной воздух наполняли звуки испанских гитар и топот ног танцоров в ярких костюмах.
Сабер поднялась со стула и присоединилась к танцующим. Хлопая в ладоши, она грациозно кружилась в испанском танце, который знала с детства. Ноубл тоже пошел танцевать. Его каблуки четко отбивали ритм, но из глаз не исчезла печаль.
Когда вакерос разошлись, Сабер взяла брата под руку.
– В чем дело? – спросила она, ощущая его настроение.
– Ни в чем, – улыбнувшись, ответил Ноубл. – Просто я подумал, как бы отец и мать радовались сегодня вечером.
– Ты думал не только об этом. – Сабер в упор посмотрела на него. – Кто та женщина, которая заставляет тебя быть таким печальным?
– Неужели я прозрачный? – с усмешкой осведомился Ноубл.
– Для меня – да. – Сабер взяла его за руку. – Кто она, Ноубл? Ты очень ее любишь?
– Не стоит это обсуждать. И я не сказал, что люблю ее. Я восхищаюсь ею и многим ей обязан… – Ему не хотелось говорить о Рейчел даже с сестрой. – Но у нее есть причина меня ненавидеть, так что я не могу ее упрекать.
– Должно быть, речь идет о Рейчел Ратлидж?
Ноубл изумленно уставился на нее:
– Как ты догадалась?
– Потому что она уверена, что ты убил ее отца.
– Сейчас она уже знает, что я этого не делал.
Сабер казалась озадаченной.
– И тем не менее она тебя отвергает? Не понимаю. – Ее глаза насмешливо блеснули. – Ты ведь самая завидная партия во всем Техасе. Как же кто-то мог отказаться от тебя?
– Не будем говорить обо мне. Лучше расскажи о себе. Сколько молодых джентльменов примчится сюда из Джорджии просить у меня твоей руки?
Сабер покраснела:
– Он не из Джорджии.
– Значит, мне предстоит потерять тебя так скоро после нашей встречи?
– Нет. По крайней мере, не сразу. Мэттью собираются перевести в Монтану. Он хочет как следует обосноваться, прежде чем послать за мной.
– Он солдат?
– Да. Майор Мэттью Хэллоуэй.
Ноубл проводил сестру в гостиную и сел рядом с ней на голубой диван.
– Расскажи мне о нем.
Сабер уставилась на кончики лайковых туфель.
– Он янки. Я знаю, тебе неприятно это слышать, но… Что же делать, если он лучше всех? Ты не будешь мне препятствовать?
– Нет, если вы любите друг друга.
На ее лице отразилось облегчение.
– Я боялась рассказывать тебе о Мэтте, потому что не знала, как ты к этому отнесешься. Мэтт тоже боялся: вдруг тебе не понравится, что он сражался за Север.
Ноубл взял маленькие ручки сестры в свои.
– Сабер, я уверен, что отец спросил бы, любит ли тебя Мэтт и достойный ли он человек, и не стал бы интересоваться его политическими взглядами. Я тоже не буду этого делать. Мне хочется только одного – чтобы ты была счастлива.
Он поцеловал ее в щеку, и она обняла его.
– Ты думаешь, Мэтт сделает тебя счастливой, Сабер?
– Да! Он просто чудо! Мэтт хочет приехать в Техас и познакомиться с тобой, если ты не возражаешь.
– Возражаю? Как твой официальный опекун, я на этом настаиваю! Я должен сам посмотреть, что собой представляет этот янки. – Ноубл встал и поднял с дивана Сабер. – А теперь ложись спать. Я уверен, что ты смертельно устала. Завтра поговорим снова.
– Ты расскажешь мне о Рейчел?
– Я уже это сделал.
– По-моему, ты был не слишком откровенен. Сказал, что не любишь ее, а сам проявляешь все признаки влюбленности.
Ноубл ущипнул Сабер за вздернутый носик.
– Откуда ты знаешь эти признаки?
Она улыбнулась:
– Женщина знает их от рождения. Мы все наделены этим даром.
– Боже, помоги мне! Надеюсь, хоть одна женщина им не обладает. Впрочем, боюсь, что таких женщин нет.
– Почему это тебя так беспокоит? – Сабер удивленно посмотрела на брата.
– Ты хочешь сразу получить ответ на все вопросы. Очевидно, мне следовало посоветоваться с тобой, прежде чем начать ухаживать.
– Конечно, – улыбнулась Сабер и сразу стала серьезной. – Мне всегда нравилась Рейчел, братец.
– Мне тоже. Но если раньше она не ненавидела меня достаточно сильно, то возненавидит теперь.
– Что ты натворил?
Ноубл покачал головой:
– Вмешался в ее жизнь. Уплатил большую часть ее налогов, хотя постарался это скрыть. Но Рейчел все равно поймет, что я это сделал, и тогда запросто может пристрелить меня. – Он заметил, что сестра встревожилась, и засмеялся. – Не беспокойся – я не думаю, что это случится.
– Если тебе и Рейчел предназначено быть вместе, значит, так и будет, – безапелляционно заявила Сабер.
Ноубл пожал плечами и подтолкнул ее к лестнице:
– Спать!
Она послушно кивнула:
– Хорошо все-таки оказаться дома!
– Ты не представляешь, что означает для меня твое возвращение. Без тебя мне было так одиноко…
На губах Сабер мелькнула шаловливая улыбка, которую Ноубл помнил с тех пор, как она была совсем маленькой.
– Понятно, я нужна тебе, чтобы привести дом в порядок. Завтра же я начну заново обставлять каждую комнату. Этот дом нуждается в женской руке.
– Буду рад передать его в твои маленькие ручки. Но я хочу, чтобы все по возможности выглядело как прежде.
– Я тоже.
Ноубл смотрел ей вслед, прислонившись к перилам.
– Доброй ночи, Сабер. Приятных снов.
Она послала ему воздушный поцелуй.
– Доброй ночи.
Когда Сабер скрылась в своей спальне, Ноубл вышел из дома и посмотрел на небо. Река неодолимо влекла его к себе. Ему хотелось вскочить на лошадь и скакать туда во весь опор, чтобы посмотреть, не ждет ли его Рейчел. Но он знал, что ее там нет.
Ноубл поднялся к себе в спальню и лег, не раздеваясь. Он старался поскорее заснуть, надеясь, что ему опять приснится Рейчел. И действительно, как только его глаза закрылись, желанное видение предстало перед ним. Гордая красавица раскрыла объятия и вновь принадлежала только ему.
По крайней мере, во сне…
23
Небо было дымчато-серым, а в воздухе заметно похолодало, когда Рейчел спустилась с крыльца и направилась к конюшне. Она проглотила свою гордость, согласившись продать стадо янки, и продала бы его даже самому дьяволу, если бы это помогло ей расплатиться с ковбоями.
По пути Рейчел думала, сколько лошадей она может продать, чтобы оставшихся хватило для содержания ранчо. Продать хороших лошадей обычно не составляло труда, но сейчас все соседи находились в таком же положении, что и она, – им впору было не покупать, а продавать лошадей.